Хрупкие пальцы Дороти теребили край пледа.
Воспоминание о любимом отце улетучилось – вместо него пришла скорбь: отца давно нет в живых, она стареет, ее мать угасает.
– Громче, чем папа! – рассмеялась Роуз. – Сомневаюсь, что с годами она стала храпеть тише.
Он смотрел на ее ноги. Долли зарделась, робко – как-никак Генри был мужем Вивьен – и польщенно улыбнулась.
– Надеюсь, ты понимаешь, что мой арест был бы на твоей совести.
– Хватит, Барнаби, – повторила мама. – Да что на тебя нашло?