Утром явился серьезный лекарь, красивый и молодой внешне, как и все его соплеменники, но с глазами, из которых смотрела вековая мудрость. Мы с ним удалились в мою комнату, мне пришлось раздеться до белья, и эльф осматривал меня. Сканировал ауру, щупал пульс, прикладывал ладони, от которых шло теплое покалывание, то к вискам, то ко лбу, то к животу, то к сердцу. Проводил ими вдоль позвоночника. Потом заставил лечь, закрыть глаза и что-то долго мудрил над моим распластанным телом, прикасаясь периодически кончиками пальцев к лицу. Я даже умудрилась задремать.
— Какая именно нереальность? И… вы уверены, что это получится? Все-таки ее сюжет уже сформирован, — осторожно спросил он у Гринга.
— Да откуда же их столько? — взвыла я, отбиваясь от наседающей нежити.
— С трудом! Ничего, потом отыграюсь за все издевательства. Терпение — это добродетель! — скрипнула я зубами и огляделась. — Слушай, а нам повезло. Мы уже в замке, судя по всему.
И как же приятно было снова лечь спать в своей кровати в комнате общежития! Вот уж не думала, что я так привыкла к ней за год. А утром меня разбудил возмущенный голос Мырьки, домовушки общежития.