В какое-то мгновение я взглянула на оставшиеся журналы, и меня охватила паника. Пришлось еще больше сузить поиски: теперь меня интересовали только фрагменты, совпадающие со словами на стене Башни или похожие на них. Я начала атаковать бумажную гору более методично, влезая в самую сердцевину. Свет, падавший из открытого люка, напоминал, что мир не сводится к одной этой куче. Я копалась в ней, как крыса или чешуйница, засовывала руки как можно глубже и вытаскивала все, что удавалось ухватить. Иногда я теряла равновесие, и бумажная лавина обрушивалась на меня. Я выбиралась, откашливаясь и отплевываясь от набившейся в рот и нос гнили. Если бы кто-то наблюдал за мной сверху, он бы счел меня умалишенной, занятой бесполезным делом. Я и сама так думала, но все равно вела себя как фанатик.