— Дай вам Бог не только достойного соперника, но и победы над ним!
Поле моего обзора уменьшилось до минимума. Сквозь прорези перед глазами не было видно ничего, кроме того, что находилось прямо передо мной.
— Всё будет выполнено в точности, мой господин!
Вот уж повезло так повезло. Иметь при себе двойника, который может впасть в буйство в любой момент… Ха! О чём я думаю? Мне-то какая разница?! Ведь всё равно разбежимся в разные стороны! Так, о чём это он?
— Вы сами-то верите в это? — криво усмехнулся телохранитель.
— Мы поехали небольшой группой разведать местность и столкнулись с французским отрядом. Барон Гиссард тогда нас возглавлял. Погиб одним из первых. Только схватились, как подоспела их пехота. Тебя в толчее боя сбили с коня алебардой. Я успел зарубить пехотинца, который собирался проверить твой череп на прочность, но на меня насел рыцарь с львиной головой на щите. Тремя ударами топора развалил мой щит, а четвёртый обрушил на шлем. Я видел тебя. Видел, как ты сражался. Ты только зарубил спешенного рыцаря, как на тебя напали сбоку. Булаву на твою голову обрушил здоровяк в чёрных доспехах и с головой быка на щите. Очнулся я, когда прибыла помощь. Начал искать тебя. Нашёл в луже крови. Доспехи порублены. Шлем помят. Привёз в лагерь, а лекарь начал ругаться. Дескать, зачем привёз, он почти покойник — тащи на кладбище. Зато потом, когда ты начал выздоравливать, всё удивлялся, как ты сумел отбиться от костлявой. Как я обрадовался, когда ты в первый раз открыл глаза! И как клял всё на свете, когда с тобой случился первый приступ ярости. Чем больше ты набирал силы, тем больше становился похожим на зверя. Всё это время я находился при тебе, но стоило мне раз ненадолго отлучиться, как ты чуть не убил человека, и тогда господин барон, твой отец, отдал приказ посадить тебя на цепь в башне. Ты здесь сидишь уже с Рождества Христова, а значит, всю зиму и весну. Вот такие дела, Томас.