Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Выпрямился. Поднял щит, пальцы правой руки до боли сжали рукоять меча. Мгновение колебался, а потом сорвался с места. Обежав плетень, понёсся что было сил к городу. Вокруг меня уже рвали воздух крики и стоны раненых, заглушая на какие-то мгновения свист стрел и гудение арбалетных болтов. Следом за мной бежали Джеффри, Хью и Ляо — Лю с Чжаном остались в лагере, — а также два десятка латников, во главе которых меня поставили на этот штурм. Восемь из них, помимо оружия, тащили с собой две длинные лестницы. Вдруг бежавший впереди меня воин дёрнулся и, не издав ни звука, рухнул на землю. Сейчас я, как и любой другой солдат, был зациклен только на себе, наверно, поэтому не ощутил ничего при его смерти. Бросив на него взгляд, я увидел стеклянные глаза, слепо смотревшие в небо, и оперённую стрелу, торчавшую из горла. Но его смерть не прошла для меня бесследно, заставив рефлексы автоматически сработать — поднял щит, чтобы прикрыть голову. Тут же в верхний край щита ударила арбалетная стрела, расщепив его.