Я кивнул. На этот раз без внутреннего напряжения.
— Отец Бенедикт говорит, что на освящённой земле монастыря, среди благочестия и набожности, ты должен укрепиться в вере, что, возможно, даст тебе полное исцеление.
«Не спорю, — мысленно согласился я с ним. — От меня как от козла воняет. Нет, скорее как от целого стада козлов».
— Хм! Интересное выражение! И верное. Это ещё раз подчёркивает остроту твоего ума. Твои действия по сокрытию следов в переулке и на дороге говорят о том, что ты искусен не только как воин, но также можешь логически мыслить, что нередко даёт преимущество над врагом, а иногда и победу, без применения воинской силы. Это дарит надежду, что ты… Впрочем… Иди, Томас, мне нужно подумать.
Открыв глаза, я увидел, что вся труппа, за исключением китайцев, сидевших отдельно, расположилась в живописных позах вокруг костра с кружками в руках. Время от времени чья-нибудь кружка поднималась в воздух, и тогда женщина, стоявшая за спинами циркачей с большим кувшином в руках, наполняла её. Груда пустых мисок и лежавший на боку опорожнённый котёл довершали картину конца обеда.
— Сэр! Вы совсем обезумели, если решились на убийство безоружного человека!