Под мерами он, наверное, понимал аборт. То же самое сказала ей в женской консультации врачиха, когда стала заполнять карточку и спрашивать о семейном положении и родителях. Про аборт – да, Вика как-то не сообразила. Может, и сделала бы, если бы ей вовремя подсказали. А может, и нет.
Вика подняла голову от тетрадок. У нее было окно между уроками, и она проверяла домашние работы в учительской.
– Или Ида Рубинштейн не так далека от английского сознания, как можно думать, – не обращая внимания на ее бесцеремонность, сказал Роберт. – Во всяком случае, мне очень понятна ее личность. А что вы собираетесь делать в Берлине? – неожиданно спросил он.
Обсуждать было нечего. Выбора тоже не было никакого: для себя Вика точно отправилась бы искать бесплатную больницу, но что таковые существуют в Москве для кошек, она сильно сомневалась. И, во всяком случае, не собиралась высказывать недовольство при Витьке. Хотя от суммы, которую ей назвали на рецепции, чуть сознания не лишилась.
– Будет лучше, если Вик сразу погрузится в школьную жизнь. Вы можете навестить его через неделю. Но не будет правильно, если в эти первые дни вы станете приходить ежедневно. Это помешает ему ощутить новое в своей жизни и понять, как соотнести это новое с прежним.
Значит, Ольга Васильевна не стала рассчитывать на Викину способность добиться жилья и взялась за дело сама.