«Интересно, она говорит все это, потому что боится, что я донесу, или действительно в это верит? – глядя в безмятежные голубые глаза Маргарет, подумала Полина. – Похоже, верит, и искренне. Странные люди».
Теперь она уже не волновалась о том, что Неволин заподозрит ее в неискренности. Ненависть к нему вела ее безошибочным путем. Сильнее была только ее ненависть к самой себе, но разбираться в этом сейчас было не время.
Холодный пот струйкой побежал у Полины по спине. Она думала, что такое бывает только в романах, и вот теперь чувствовала это на собственной шкуре – буквально.
– Вам скучно? – неожиданно спросил Роберт.
– А который народный человек, простой, вот хоть я, разве ж он пустил бы сюда кого? Да я б на пороге легла, за ноги б зубами хватала, а в квартиру свою не дала бы чужих заселять. А Серафима – ничего, кроткая такая, и вселяйся кто хочешь. Если б не она, не было б тут Шурки. И Лавринчуки живы были бы, – заключила Тайка.
– В Париже можно увидеть все, – сказала она. – А как вы догадались, что я приехала в Берлин ради киносъемок?