Энни глянула на Мэй, затем в дальний угол. Там со сфероидами болтал Том Стентон — руки скрещены на груди, и у кого другого эта поза означала бы волнение или даже злость. Стентон, похоже, в основном забавлялся.
Дональда Джадда она знала лишь поверхностно — несколько лекций по истории искусств, — но не хотела разочаровать Кальдена.
«Сфоткала в процессе, — напечатала она. — Распознала лицо, все сошлось».
Мерсер развернул пикап на звук, словно пошел на таран, но дрон автоматически подправил траекторию и вильнул синхронно.
— По-моему, да, — сказала Мэй, глядя в детское лицо Фрэнсиса. Та же открытость, тот же выдающийся нос, та же полная нижняя губа. На глаза у Мэй навернулись слезы.
— Я бы сказал — закаленный. Я бы сказал — душевный. Тейтум О'Нил знаешь?