— Ты бы еще платок сверху накинул. И так всю красоту скрыл. Как ты с ним живешь, милая?
Он со вздохом завернул крышку и спрятал флягу в карман, прикрыв его ладонью, словно опасаясь, что Брокк покуситься на этакое сокровище.
Руки Брокка — обе живые, целые — лежали на чешуе.
Кресло сохранило еще запах Брокка, металлический, острый.
Человек зайти не решался. Он стоял у провала, темный силуэт на сером фоне, нелепый, словно ребенком нарисованный.
— Пока, — согласился Кейрен, пробуя коньяк. — Чудесно… воистину благородный напиток. И согревает, что для меня, поверьте, актуально.