Если Сесилия вела себя нехарактерно, то и Тесс не отставала. Хозяйка дома села обратно.
Завидев красный сигнал, она остановилась на светофоре и глянула на часы на приборной доске. Десять утра. В это время двадцать восемь лет назад Джейни была в школе, а Рейчел, вероятно, гладила платье перед собеседованием с Тоби Мерфи. Проклятое платье, которое Марла уговорила ее купить, потому что оно выгодно подчеркивало ее ноги.
– Ничего подобного. – Тесс закатила глаза.
Почему бы той не уехать в Нью-Йорк одной? Она бы получила полных два года «времени Лорен»!
Не то чтобы теперь она поняла, что все это не имеет значения. Вовсе нет. Ей отчаянно хотелось, чтобы оно имело значение. Она тосковала по мудреным вызовам, которые жизнь бросала ей как матери и жене. Как замечательно быть Сесилией Фицпатрик, едущей домой к дочерям после успешной вечеринки с «Таппервером», беспокоящейся из-за того, что вполне справедливо ее беспокоит, чем бы оно ни было.
Тесс ввязалась во все это, не подумав. Она притворилась перед собой, будто все делает ради Лиама. Она выдернула своего ребенка из его дома, школы и жизни, потому что, по правде сказать, ей самой захотелось так поступить. Хотелось оказаться как можно дальше от Уилла и Фелисити, и вот теперь счастье Лиама зависит от экстравагантной кудрявой дамы по имени Труди Эпплби.