– Ты в платье, – улыбнулся он. – Здорово. Это тебе!
– Тише, ради Трех Богов! – Я вырвалась и потащила парня на запасную лестницу, подальше от возможных глаз. – Здесь шныряет Карнатар, и я не хочу, чтобы он нас слышал.
– Дыши глубоко, ладно? Расшнуруй немного корсет, это же пыточный инструмент, а не одежда.
Когда отец объявил мое имя, воцарилась тишина. Нехорошая тишина, звенящая. Даже тихая до этого момента музыка смолкла. Ни объявление о предательстве Жозетт, ни поспешное провозглашение Леона императором не произвели такого фурора, как я, вышедшая на сцену в серебряном платье, и отец, представивший меня всем.
– Да. Он извинился. На самом деле он очень милый.
– Мама! Папа! – Сначала я направилась в мастерскую, но там никого не было.