– Я… – начал было Иригойен, но поймал взгляд венна, покраснел и умолк.
Только, в отличие от жены, Кинап скорее выглядел озадаченным. Белоголовый сын наследных врагов – и бродяга с внешностью и повадками висельника. Очень неплохо…
– Ну и возвращайся, – сквозь зубы зарычал Волкодав. – Я тебя с собой не звал!
В памятный вечер на улице Сломанного Стремени Волкодав с Иригойеном закутали промокшую мать Кендарат своими плащами и только собрались возвращаться на постоялый двор, когда из ворот, не жалея бисерных туфель, к ним выбежал Саал Тейекен.
Большак чуть не ляпнул, дескать, вот ещё нужда была прививать добрые нардарские яблони саккаремским держидеревом, но по наступившим временам такие речи не казались уместными, и старейшина промолчал.
– Дойди, Волкодав, – шептала мать Кендарат.