Она ведь не посмеет повернуться? Нет-нет, иначе он упрется ей прямо в щеку… или в губы…
Лайза радовалась этому факту, как до того не радовалась ни одному другому — могла сама есть, одеваться, ходить, пусть осторожно (мышцы казались чуть вялыми и отвыкли от нагрузки), но все-таки. Да, болели бедра, но причина именно этой боли крылась не в продолжающихся разрушительных процессах, нанесенных ранее, а в бурно проведенной ночи, и Лайза улыбалась, ощущая ее.
Теперь же она знала как. Как знала и то, чье лицо тот бедолага запечатлел в своей памяти последним.
Тот даже ухом не повел: вновь опустился на корточки и принялся лить елей ласковым голосом.
— Не, родная, я сегодня не смогу — занята. Давай на выходных или на следующей неделе. Как ты, сможешь?
Эта ночь не могла стать хуже, просто не могла. Хуже просто некуда…