Теперь же она знала как. Как знала и то, чье лицо тот бедолага запечатлел в своей памяти последним.
Тот даже ухом не повел: вновь опустился на корточки и принялся лить елей ласковым голосом.
— Не, родная, я сегодня не смогу — занята. Давай на выходных или на следующей неделе. Как ты, сможешь?
Эта ночь не могла стать хуже, просто не могла. Хуже просто некуда…
— Почему я должна его бояться. Я соревновалась честно.
По куртке и шлему заколотили капли; яростно и резко взревел мотор.