– Несчастный Барруа отравлен лжеангустурой или орехом святого Игнатия, – сказал д’Авриньи, – теперь я готов поклясться в этом перед богом и людьми.
– Словом, делайте как хотите, дорогой виконт, – отвечал со вздохом Франц. – Все, что вы говорите, очень убедительно; и все же граф Монте-Кристо – странный человек.
Тем немногим, что у нее было, Мерседес делилась щедро со всеми, теперь у нее не было ничего, а приходилось думать о двоих.
– Господин! Мой добрый господин! – кричал он.
И, с обворожительной улыбкой поклонившись восхищенному майору, Монте-Кристо исчез за портьерой.
Граф подошел к окну и смотрел, как они под руку переходят двор.