Казалось, испугаться сильнее было невозможно, но у Гедеона получилось. Мгновение назад неконтролируемый инстинкт самосохранения диктовал только одно устремление – бежать. Сейчас же оператор замер в кресле, несмотря на повисшие дохлыми змеями ремни, которые наконец удалось расстегнуть. Он узнал голос, страшно знакомый, хрипло–перхающий. И Гедеон был готов поклясться, что в полутьме «лучника», в неверных тенях, на мгновение увидел бледное лицо, перечеркнутое кривым шрамом. Из‑за этой рваной, плохо зажившей метки командир «Медведя» казался гораздо старше своих двадцати девяти лет.
И тут сердце замерло, как уставший солдат, присевший отдохнуть на минутку, да так и замерший, привалившись к стенке окопа. Значит, ничего у нас нет срочнее, чем его запустить.
Томас слегка кивнул. Он не одобрял азартные игры, но сам предмет спора показался интересным.
— Развлекаются, — прошептал Джеймс. – Специально…
— Что? – второй сопровождающий склонился ниже, ловя каждый звук