– Не могу, – Гриша развел руками. Пипл закашлялся, прижимая ладонь ко рту: его мучил новый приступ рвоты.
– Скажите, пожалуйста. Вы знали моего отца?
– Как твоя приятельница? – он пытался перекричать ветер, раскаты грома и грохот жести на крыше соседней бензоколонки.
Он выглядел ровно так же, как на фотографии с Сэмом, – хищный, насмешливый, с виду лет пятидесяти. Или ста пятидесяти. Или тысячи с чем-то лет. С такими, как он, ничего нельзя сказать наверняка. И он улыбался – не зловещей, а вполне располагающей улыбкой, при этом белые зубы блестели, а на щеках играли ямочки.
– Не на слово! – я посмотрела ему в глаза. – Я вижу Теней. Я вижу, что они делают.
Из крана текла нормальная, коммунальная, теплая московская вода.