— Наш отец сражался, потому что был должен, не потому что…
Может и не повредит, но бить тех, кто по одну сторону с тобой, явно не достаточно. Люди Кальдера разгромлены и подавлены. Они потеряли любимого командира, и приобрели того, кто никому не по нраву. Если он опять ничего не сделает, высоки шансы, что в битве завтра поутру они разбегутся, если вообще простоят хотя бы до восхода солнца. Так говорил Скейл. Это Север. Порою приходится драться.
— Король не стал бы вас слушать. Не стану и я.
— Замётано. — И все они хватали друг друга за руки и шлёпали друг друга по плечам — последний миг товарищества перед кровопролитием, когда ты чувствуешь себя связанным с ними теснее, чем с собственной семьёй. Утроба сцеплял руки с Потоком, и Скорри, и с Дрофдом, и даже с Трясучкой, и начал выискивать среди чужих рук громадную лапищу Брака, а потом до него дошло, что тот лежит позади них, под слоем дёрна.
— Почему же тогда вы не занимаетесь им, вместо того, чтобы заставлять людей сражаться?
— Да. — В последний раз, когда Финри виделась с отцом, её потрясло, насколько изношенно тот выглядел. В её уме он всегда был отлит из железа, и осознание того, что внутри он может быть мягок, огорошило больше всего. Наверно вот так ты и становишься взрослой, когда понимаешь, что твои родители столь же способны ошибаться, как и все остальные.