Эста вытаращила глаза и картинно закачала головой.
Делать мне больше нечего, как вешать всяких придурков…
Кивнув, я двинулся вперед. Следом за мной вошли в зал стоявшие за дверью и поэтому не видимые до этого момента публике мои тайлиш. На Миле и Лоре были облегающие платья глубокого темно-синего цвета, резко отличающиеся по силуэту от широкоюбочных платьев присутствующих в зале дам. Высоко уложенные светлые волосы открывали изящные девичьи шейки, красоту которых подчеркивали сережки, сделанные длинными висюльками. На груди у девчонок, через расстегнутый ворот платья, блестели ожерелья в форме слезы. Хитро граненное стекло на украшениях пускало лучики даже в неярком свете масляных ламп, выдавая себя за крупные бриллианты. На руках Мила и Лора держали в цвет платьев синие подушечки с вышитыми золотыми нитками монограммами рода Аальстов, на которых стояли шкатулки с подарками.
Чтобы было виднее, я малость пригнулся к столу.
Не люблю сумасшедших. У них такие мерзкие, хаотично пульсирующие ментальные цвета… По мне так если сразу нельзя убить, то тогда лучше держаться от них подальше. Убежать я не могу, значит, только один выход…
– Повернись, тот чулок на другой ноге, – скомандовал я, приседая.