— Сам-то не упади, — предупредила старенькая женихова бабушка. — А то стои́шь на ногах, как на вилáх.
Как благодарен был Горислав Борисович за эту невинную ложь! Не его притащили, сам пришёл…
Горислав Борисович осторожно приоткрыл глаза. Густой туман заливал всё окрест, не дозволяя видеть. Но и без того ясно, что никакой преграды нет на сотню лет в любую сторону. Вновь их выручило воспоминание о крынке парного молока, которую приберегает заботливая Феоктиста.
— Никитушка, тебе когда приказ выйдет, домой идти? — тихо спросила Феоктиста.
Родное предприятие Горислава Борисовича очень быстро стало лихорадить. Зарплату предлагали готовой продукцией, а кому они нужны — цветастые мадаполамовые платки? Это капроновые носочки быстро стаптываются, и штопать их до бесконечности нельзя. А головной платок, ежели стирать аккуратно, можно двадцать лет таскать. Так что не покупали готовую продукцию ни в городе, ни в деревне.
— Что-то ты из гостей не в крахмале приехал.