В магазине, куда, отделавшись от чрезмерно услужливого мажора, приехал Николка, он интересовался не медалями, а быстренько присмотрел и купил две пятидесятирублёвые купюры начала царствования Александра Второго. Не так дорого, кстати, заплатил. Вот как надо работать, а то отец сено возит и барыши получает мелким серебром.
— Ты же только что собирался в переселенцы отписываться. Значит, в волость надо идти, отпускной билет брать, паспорт выправлять. Без отпускного билета ты не переселенец будешь, а беглый. Значит, в волость надо, к становому, а это через Ефимково идти. Вот вместе и пойдём. Там я тебе кое-что покажу, а то впустую болтать — только язык мозолить.
— Наше вам почтение, — приветствовал целовальник Платона. Платон был в кабаке гостем редким, а к таким шинкарь относился с особым уважением.
— В молодости этот Нумизмат и сам был замаран: церкви обчищал, по деревням собирал иконы — где скупал, где воровал. А теперь — респектабельный господин, ручки пачкать не любит. Такие обычно с киллерами дела не имеют. И раз они вместе куда-то поехали, значит, за ними стоит ещё кто-то, покрупнее. И если вы думаете, что тут концы в воду, — майор усмехнулся, — то успокаиваться рано. И потом… кто-то ведь этих троих застрелил. Из охотничьего ружья… — майор с прищуром посмотрел в лицо Гориславу Борисовичу.
— Я хозяин этой квартиры, — начал Горислав Борисович, — а вы тут устроили чёрт знает что…
Милиционеры, послушно игравшие роль немых статистов, козырнули и ушли.