– Но что вы сделали? – спросил скульптор. – Объявили награду за его поимку?
Ее слова несколько успокоили перепуганную чету.
Книги его продавались не слишком успешно, зато каждая вызывала дрожь экстаза у критиков, утверждавших, что Клифорд – литературный гений. Если бы всякий раз за подобный комплимент Алекс получал по фунту, он был бы уже миллионером. Но увы – его хвалили безвозмедно, а денежки читателей текли в карман Линды Макнормик.
– Послушайте, мэм, Эштонвилл – плохое место, в самом деле плохое. Не стоит вам там оставаться.
Темнота застыла в узком горлышке коридора, словно забивший бутылку комок водорослей. Женщина попятилась, не сводя с него глаз. Там, в переплетении черных щупалец, шевелилось и всхлипывало то, чему она не могла дать названия.
И вдруг улыбнулась. Это была удовлетворенная улыбка человека, подтвердившего свою правоту.