– Послушайте, мэм, Эштонвилл – плохое место, в самом деле плохое. Не стоит вам там оставаться.
Темнота застыла в узком горлышке коридора, словно забивший бутылку комок водорослей. Женщина попятилась, не сводя с него глаз. Там, в переплетении черных щупалец, шевелилось и всхлипывало то, чему она не могла дать названия.
И вдруг улыбнулась. Это была удовлетворенная улыбка человека, подтвердившего свою правоту.
– Вы хотели нас обмануть, – поддержал ее священник и боязливо взглянул на миссис Норидж.
Для этого были все основания, даже если не брать в расчет скалку. За несколько дней до случившегося Нэнси в ярости поранила Хэмишу ухо садовыми ножницами, и на суде он стоял с забинтованной головой. Это стало последним аргументом для судьи.
– Вы окажете мне любезность, – учтиво сказала миссис Норидж.