– Нет-нет. Простите, миссис Эштон! Пожалуйста, простите!
Во время своих обходов Эмма обнаружила несколько запертых комнат, дверные ручки которых были покрыты пылью. Зимний сад давно пришел в запустение. Со стен коридоров осыпалась штукатурка, ковры были проедены молью, от некогда роскошных штор несло затхлостью.
– Нэнси Хэмиш, верно? – ухмыльнулся Джаспер Белл, подойдя к ней. – Теперь тебя вздернут, красотка. И твоего муженька заодно. Если надеешься на милость судьи, лучше покажи сама, где вы запрятали труп убитой шлюхи. И не притворяйся, мне все известно. Твой муж держал ее в доме, пока не появилась ты. А уж тогда вы избавились от нее.
Тимоти Кэдиш взглянул на Милдред, слушавшую с открытым ртом, и кивнул.
– Шторы в гостиной? Они голубые, сэр. Да, и шнур тоже голубой, с кисточками на концах. Точнее, шнуров два, и они совершенно одинаковые… Нет, сэр, я никого не видела после девяти. В восемь я уложила своих подопечных, затем зашла на кухню и выпила стакан молока, вернулась в свою комнату и читала до одиннадцати. Девочки спали тревожно, мне приходилось то и дело подходить к ним. Простите? Ах, книга… Она называется «Рассказы несчастных, потерпевших кораблекрушение, но спасшихся благодаря божьей милости». О да, очень поучительное чтение.
– Хм! – удовлетворенно сказала миссис Норидж.