— Он боится чеснока! — министр вцепился Ливневу в рукав.
— А если обойти с востока? Там и крюк меньше.
— Бабуся! — издали предостерег Вортош, стараясь совладать с дыханием. — Выходи по добру!
— Какое? — недоуменно поднял брови Тирашев.
В надвигающихся сумерках запылали факелы.
— Один очень влиятельный господин, — Маринеску поспешил спрятать руки под стол. — Очень… И весьма состоятельный.