— Тут. — Он похлопал себя по ребрам. — И нога, кажется…
— Главный фашист и прихвостень его из местных.
Родители переглянулись, в их взглядах читалось облегчение.
— Не обязательно, — возразил Матвей. — Нас могли подслушать. Нас ведь кто-то подслушивал тогда, в парке.
— Я не отключусь, — сказал Дэн, но в голосе его не прозвучало уверенности.
Первым в гостиную вышел Зосим Павлович, на лице его было облегчение вкупе с непомерным удивлением.