Внизу, у лестницы стояли несколько парней, немного помладше, чем я и моего возраста. Они неодобрительно посмотрели на вошедшего — похоже, что помешал им в важном деле — заправке наркотика в вену. Один уже находился в эйфорически-восторженном состоянии, по которому я безошибочно определил, что они кололи — "Веселье духов".
— Само собой — подтвердил, зарываясь лицом в волосы своей любимой женщины — ты же знаешь, что никогда не заставил бы тебя страдать. Я вынужден был тебя тут оставить — если бы с тобой что-нибудь случилось, я б этого не пережил.
Каменный очаг, выходящий своей трубой через крышу, был холоден, а угли давно остыли. Хозяин или совсем покинул этот дом, или отсутствовал в нём длительное время. Однако — скорее всего он всё-таки ушёл на какое-то время, так как вещи остались на месте — каменные ступки с остатками растолчённых семян, глиняные бутыли и бутылочками, с резко пахнущим содержимым — вероятно, какими-то отварами. Мы отпустили лошадь попастись возле избушки, на склоне горы, а сами спустились к реке, чтобы помыться.
Я сунул руку в карман, достал оттуда екатерининскую пятирублёвку я подал её мужчине, держа на ладони. Тот впился глазами в монету, несколько секунд молчал, потом достал из кармана большую лупу и взяв раритет у меня из рук с минуту внимательно его рассматривал.
— Да, Коль, давай! — кивнул головой Федоренко — Вась, ты чувствуешь девушку?