— Само собой — подтвердил, зарываясь лицом в волосы своей любимой женщины — ты же знаешь, что никогда не заставил бы тебя страдать. Я вынужден был тебя тут оставить — если бы с тобой что-нибудь случилось, я б этого не пережил.
Каменный очаг, выходящий своей трубой через крышу, был холоден, а угли давно остыли. Хозяин или совсем покинул этот дом, или отсутствовал в нём длительное время. Однако — скорее всего он всё-таки ушёл на какое-то время, так как вещи остались на месте — каменные ступки с остатками растолчённых семян, глиняные бутыли и бутылочками, с резко пахнущим содержимым — вероятно, какими-то отварами. Мы отпустили лошадь попастись возле избушки, на склоне горы, а сами спустились к реке, чтобы помыться.
Я сунул руку в карман, достал оттуда екатерининскую пятирублёвку я подал её мужчине, держа на ладони. Тот впился глазами в монету, несколько секунд молчал, потом достал из кармана большую лупу и взяв раритет у меня из рук с минуту внимательно его рассматривал.
— Да, Коль, давай! — кивнул головой Федоренко — Вась, ты чувствуешь девушку?
— Замёрзла? — спросил я, клацая зубами так, как будто работал отбойный молоток.
Вначале я удивился — ожидал тучу пуль в наши многострадальные зады, а потом ругнул себя — моё подсознание сработало совершенно верно — ведь зачем я подхватил этого мента? Заложник! Они боятся, что попадут в него, а если даже не попадут, и врежут точно по мне — я его выроню. И тогда тому точно придёт большой белый полярный лис.