Самое большое несчастье случилось в ГУMe, где под напором толпы рухнули перила переходного мостика на третьем этаже и люди падали вниз, убивая тех, на кого падали, и самих себя.
Ему сказали, не ик-, а эксплуататорам, тогда ты должен назвать своего сына Сэм. Карнавалов решительно отверг: нет, говорит, Сэм — имя буржуазное, пусть все равно будет Сим.
— За что вы его так наказываете? — спросил я тихо.
Я сказал, что просьба есть. Нельзя ли выйти отсюда через какой-нибудь черный ход или хотя бы через окно.
— Ну какая мне разница! — перебил я ее. — Десять лет больше, десять меньше, это неважно.
— Нет, Виталий Никитич, вы наш. Ведь мы вас реабилитировали.