Он открыл рот и, постояв так, закрыл. Я видел по его честному лицу старого солдата, что вопрос был прост: если епитимия, то я вроде бы должен копать своими руками, но с другой стороны – я же лорд, а как лорд вполне могу поручить отбывать епитимию другим.
Я перекрестился, и все тоже перекрестились с разной мерой набожности. Хансен шмыгнул носом, взгляд метнулся на молчаливого священника, и сам опустил голову.
– Истинный рыцарь, как бы он ни был беден, никогда не унизится до какой-либо полезной работы. Потому мы так хороши в сражениях, их полезным делом назвать трудно… Да ладно, не оглядывайся с таким испугом, мы тут одни, никто не слышит такой крамолы. Сэр Растер, я все изучаю карту… Как вы думаете, можно будет одновременно решить проблему бунтующих лордов и безопасность границ Армландии?
– Расскажите подробнее, что знаете об этом Шателлене. Что за королевство, что за король, до какой степени самодур… Сейчас зима, мы и он взаперти, можно неспешно строить коварные планы. Но назовем их благородными, мы ж демократы!
– Выглядите почти человеком, – объяснила она любезно. – А тогда я вас ненавидела люто.
– Почему? – спросил я. – Волки далеко, ведьмы не летают…