Я перекрестился, и все тоже перекрестились с разной мерой набожности. Хансен шмыгнул носом, взгляд метнулся на молчаливого священника, и сам опустил голову.
– Истинный рыцарь, как бы он ни был беден, никогда не унизится до какой-либо полезной работы. Потому мы так хороши в сражениях, их полезным делом назвать трудно… Да ладно, не оглядывайся с таким испугом, мы тут одни, никто не слышит такой крамолы. Сэр Растер, я все изучаю карту… Как вы думаете, можно будет одновременно решить проблему бунтующих лордов и безопасность границ Армландии?
– Расскажите подробнее, что знаете об этом Шателлене. Что за королевство, что за король, до какой степени самодур… Сейчас зима, мы и он взаперти, можно неспешно строить коварные планы. Но назовем их благородными, мы ж демократы!
– Выглядите почти человеком, – объяснила она любезно. – А тогда я вас ненавидела люто.
– Почему? – спросил я. – Волки далеко, ведьмы не летают…
– Возвращаясь к нашим баранам, Ваше Величество, напоминаю, у вас на выданье дочь, прелестная леди Франка. Я наслышан о ней, ее красоте и достоинствах от ваших придворных, что почтили меня своей приятной беседой в одном из ваших прекрасных залов. Но главное, конечно же, что этим браком скрепим наши добрососедские взаимоотношения.