— Мало в том хорошего, — проговорил Дилайт удрученно. По своему обыкновению он размеренно вышагивал из угла в угол, безошибочно огибая в темноте кресло и стол. — Что вы натворили… Вы впутались туда, где ни черта не смыслите. Это было моим делом и ничьим больше.
Кратов ощутил, как на затылок ему легла просторная ладонь с растопыренными пальцами. На самом деле это лишь почудилось. Просто к голове придвинулась особая группа датчиков, ведавшая высшей нервной деятельностью, и принялась за работу, которая в медицинских кругах называлась, кажется, «ментографией».
— Сносно. Будто меня недавно вывернули наизнанку, как варежку, а потом снова ввернули.
— В маленькой светлице под самой крышей. Диван, письменный стол и пара кресел — на случай, если придут друзья.
— Мастер, я все прекрасно помню, — сказал Ертаулов.
— Что странно? То, что мне это не нравится?