— Плохо, брат, — сказал он. — Мы дурно справились с этой работой… Ну что, уходим?
— Да уж неплохо было бы, — язвительно заметил мастер.
Что-то прохладное осторожно коснулось его плеча.
По представлениям Гранта, изрядно размытым годами отчуждения, неоткуда было взяться такому запаху — дикому, горячему, разнузданному, на старушке Земле. На планете, умудренной опытом тысяч и тысяч лет цивилизации. Все же здесь был первобытный лес, поднявшийся и окрепший в юном, ничего толком не изведавшем, не пережившем мире.
— Будет тебе, Второй, — Стас похлопал его по плечу. — Не так у него! Тоже мне, святой Антоний… Расскажи-ка лучше, о чем тебя так долго пытал Дитрих Гросс?
Пазур обратил к нему искаженное гневом лицо.