— Глупость этот ваш Кодекс! — произнес Аксютин с сердцем. — Никаких оправданий не может быть сокрытию таких сведений!
— Да уж надо думать… И кто же мой предшественник? Я хотел сказать предшественница?
— Вдобавок, движимой стремлением обосновать теорию изогенеза.
— Ты не будешь отстранен, — старец, ссутулившись, брел на свое место за столиком. — Лети себе. К твоей работе ЭТО не имеет отношения.
— Не спорить, — сказал Пазур. — Это тоже приказ. Если выяснится, что работать снаружи невозможно, рискованно или запредельно сложно, Третий немедленно возвращается. И это тоже приказ. У нас не так много времени на размышления, но еще раз помозговать все вместе мы успеем.
— Точно! — Вилга ударил себя по лбу. — Ведь на языке вертелось!