— Точно! — Вилга ударил себя по лбу. — Ведь на языке вертелось!
Прыглец обнаружил, что стоит во весь рост, тупо уставясь на то, как чужак приноравливается к замирающей туше, чтобы уволочь ее за собой и сожрать. Его, Прыглеца, храпуницу. Которая хотела выследить Прыглеца, но сама должна была достаться ему.
— Конечно, эгоист, — ворчит Стеллан, будто спорит сам с собой. Любовь есть любовь, я в этом кое-что смыслю. Терять женщину всегда больно, это ты правильно говоришь и правильно ощущаешь. Только боль свою ты упустил из-под контроля настолько, что сдуру захотел усмирить ее ценой собственной жизни. А то, что твоя паршивая жизнь нужна не только тебе, подлейшим образом забыл. Может быть, ты сирота?
— Что это было? Каковы его размеры? Природа?
— Угу, — сказал Кратов. — Вот еще аргумент: однажды Павел сказал мне, что существуют гуманоидные расы, практически внешне не отличимые от людей. И даже заключались-де смешанные браки. Но детей от таких браков не бывает. У Хаима четверо. А вы, между прочим, одиноки.
Татор улыбнулся и протянул Кратову ладонь с длинными, «музыкальными» пальцами. Его пожатие, однако, было железным.