— Значит ли это, что для Аафемт не существует прошлого?
— Но как все это происходило? — Марси уже не могла усидеть смирно. Какой-то обряд? Посвящение в рыцари монашеского ордена?
— Можно, я подумаю? — спросил Кратов. — Буду лежать и непрерывно думать.
— Нельзя ли приподняться? — спросил Биссонет, чье красивое лицо, слегка искаженное гримасой неудовольствия, напоминало портрет молодого дьявола.
— Человек не топограмма. Он не может преобразиться до неузнаваемости.
Это было уж никак не вообразимо — чтобы вдруг ни с того ни с сего хотя бы на минуту перестал работать Галактический маяк.