— Ханна, пожалуйста! Нет! — прошептал он, и на секунду я решила, что он проснулся.
На самом деле незабываемая сцена, когда Филлис Уиверн в роли Анны, одетая в бабушкино платье и тяжелые башмаки, с аккуратно причесанными волосами, накрасившись, благоухая духами, которые привез ей из Парижа ее любовник Марсель, лежит со своим годовалым ребенком перед армадой рычащих тракторов, до сих пор вызывает у меня периодические необъяснимые кошмары.
Ну, погоди, мой дорогой инспектор Хьюитт, подумала я. Ну, погоди.
«Никто из тех, кого я знаю, — сказал отец. — Агент трещал о ком-то по фамилии Уиверн, но мне это ничего не говорит».
— Конечно, нет, — отрезала она. — Она так напоминает мою собственную унылую жизнь, что я не могу отличить, когда читаю, а когда нет.
Что они там делают? Почему мне нельзя посмотреть?