А от своей бабушки он услышал: «Ангел отлетел». Он спросил: «Куда?» Бабушка ответила: «На небо».
– Кто ждет? Имя назовите. Нас не предупреждали, – отвечал мужской голос.
Дневник так и остался лежать в ящике стола. Дядя не спросил о нем, и Борис Александрович ничего не сказал. Странно, Женя могла бы попросить дядю забрать дневник, тем более, если она все рассказала ему и полностью доверяет. Но дядя о дневнике даже не заикнулся.
– Так это на вид. – Грош криво ухмыльнулся.
«Детские глаза и мамина помада. Ты не торопись взрослеть, не надо», – пел, растягивая гласные, как сладкую жвачку, Валерий Качалов.
– Послушайте, молодой человек, вы, кажется, меня с кем-то перепутали, – холодно произнес он.