– Мы поднялись на ту гору, которую ты описал…
Последние события ожесточили старого жреца, и Старшая Сестра с трудом узнавала в нем того Алокаридаса, которого знала сызмальства. Того человека, который долгие годы учил послушников быть осторожными и щепетильными с их силой.
– Абсолютно, – подтвердил Тыква. – Я просто спал.
На Мойзе противогаз, голос звучит невнятно, но Мон прекрасно понимает напарника, поскольку знает, что тот должен был сделать.
– А почему ты не сказала, что после катастрофы прошло полтора года?
Умирающие мыры… страх… ужас… смерть… Каждая рана – взрыв. Каждая смерть – нокаут. Мозг не справлялся. Мозг умирал, переживая все черное, что ждало его после, и воскресал, чтобы вновь окунуться в отраву чужой гибели. Оглушенный, запутавшийся мозг великого гипнота, остающийся на связи с погибающими мырами.