Он извлек из коробки что-то, напоминающее кусочек лейкопластыря. Тонкий белый квадратик, с одной стороны немного липкий – Гесер с трудом отодрал его от пальца.
– Не за что, – сказал я. – Может, те охранники ничего и не видели. Водки выпили или дурь покурили…
– Ну-ну. Добавь «рад стараться, ваше благородие».
Честно говоря, я ожидала бюрократической волокиты. Или повышенного удивления. Но, похоже, пионервожатым (сейчас, впрочем, моя должность именовалась проще — воспитательница) было не впервой добираться к «Артеку» в два часа ночи на иномарках. Один из охранников мельком глянул на мои документы — настоящие, выправленные во всех положенных инстанциях, заверенные подписями и печатями, после чего подозвал постового мальчишку.
– Когда… при каком размере воронки ты сможешь ее погасить?
Потому что собаки не спасали от того, кто мог встретиться ночью во тьме, среди подросших за четыре десятилетия дубков.