Всю ночь юный Эвер стоял на утесе, глядя на буйство стихий. Он вымок до нитки. Зубы стучали, тело сотрясала мелкая дрожь. Под утесом, пленницей под насильником, лежала бухта — одна из многих на восточном побережье Тафоса. Тараны волн крушили окрестные скалы, грозя вломиться в сердце каменной цитадели. Молнии обещали превратить Эвера в пепел, да видно, брезговали жалкой добычей. Закусив губу, вглядываясь до рези под веками, мальчик убеждал себя, что видит — ну конечно же! видит… — в воде косматую голову отца.