— Ага, счастья, — буркнул жених. — Сопли ему вытирай, счастью…
И направился к косматому меху, валявшемуся в трех шагах.
— Внук? — усмехнулся Пелопс. — Хороший внук, любящий.
— А-а! — обрадовался Анаксагор. — Смерть моя пришла!
Руки Косматого болтались плетями. Тирс, который он держал в правой, навершием волочился по земле. Шишка пинии дышала белым и янтарно-желтым. Впору было поверить, что тирс высекает из земли мед и молоко.
Дождь не бывает пьяным. Даже если из туч хлещет вино.