Гобэй нахмурился. Половины? Но ведь он мог поклясться, что прикосновение Кенета стерло не половину стола, а гораздо меньше. Однако недостает именно половины... да нет, куда там — намного больше! Почти вся столешница растаяла... и продолжает неторопливо таять.
— Еще раз замечу, что мой приказ не вызывает у тебя радости, отправлю языком отхожие места чистить, — как бы между прочим бросил он.
— Вот и ладно, — удовлетворенно произнес Гвоздь. — Сейчас мы отпразднуем воскрешение Покойника, а ты тем временем расскажешь, что за помощь тебе нужна.
— Возьми хлеб и принеси мне, — еще тише велел Гобэй.
Легким движением руки он указал на оторопевшего Кэссина.
Кэссин бросился собирать разлетевшиеся по сторонам бумаги.