Больше он не произнес ни слова — но и сказанного хватило с лихвой. Патриархи смолкли, недоуменно перекатывая в мыслях странное заявление Ирхады, как вода перекатывает камешек, пока не сточит острые грани все до единой, начисто. Пока не станет камешек гладкой речной галькой, неспособной вонзиться, впиться, воткнуться, поранить — так, как ранит сомнением нежданное любопытство Спящего Патриарха. Любопытство? Эй, Ирхада — что любопытного может случиться, когда все давным-давно известно? Все будет, как и было, как в прошлые разы, как всегда... конечно, каждый вправе надеяться — вот ты и надеешься... тем более, что школа эта — последняя, а значит, и надежда тоже последняя... но мы устали от несбывшихся надежд. Мы слишком хорошо знаем, что встретит нас за стеной, окружающей школу.