Джейсон наблюдал, как Виктория дружелюбно общалась со смущенными фермерами, которые после беседы с ней почувствовали себя как дома.
– Неужели? – Развеселившись, Джейсон посмотрел на слезинки, еще висевшие на ее длинных загнутых ресницах, и дал ей белоснежный носовой платок. – Тогда почему же у вас нос покраснел, глаза опухли, лицо побледнело и…
– Эндрю, – поправила она. – Эндрю Бэйнбридж.
– Я вижу, что-то беспокоит вас, – тихо сказал он. – В чем дело?
– Кажется, я только что получил то, что в просторечии называется «настоящей головомойкой», Нортроп.
Тщетно борясь с отчаянием, Виктория взглянула в бронзовое от загара, безжалостное лицо своего мучителя, сдерживая слезы и пытаясь не уронить достоинства.