Рози должна была сопротивляться; бешено сопротивляться.
— Похоже на правду, — сказал я. — Впрочем, трудно представить, чтобы Рози покорно шла в угол. Она ничего не замышляла? Скажем, стянуть у папаши ключи?
— А ты-то отдашь жизнь за Ирландию, а? — обиженно спросил меня Кевин.
Шай взглянул на меня — его глаза горели голубым огнем, пылали горячей ненавистью, почти вдавившей меня в спинку стула.
— Растрясем пряники, — объяснил Гэвин, поглаживая живот.
— Ага, ты говорила, — сказал я. — И как дела?