— Конечно же, ты права, — согласился я. — Если выберешься сюда, ко мне, я принесу три извинения, глядя тебе в глаза. Перед подушкой извиняться я не буду.
— Никто не знает, за что убили Рози Дейли, а теперь выяснять поздно. Что было, то прошло.
— Вот только не дразни. Тут же висяк древнейший. Если можешь дать хоть какую-то зацепку, очень меня обяжешь.
— Прячьте героин, — сказал Шай. Он прислонился к подоконнику, засунув руки в карманы; смотрел, как я иду по улице. — Легавые пришли.
Или так рассказывал па. Ма посмотрела на меня со значением.
Длинные коридоры, элегантные лестницы, старинные акварели на стенах — между картинами развесили гирлянды из фальшивых еловых веток, чтобы соблюсти некоторое равновесие между радостью и печалью. Даже сам морг — длинная комната с лепниной на потолке и высокими окнами — смотрелся бы мило, если бы не мелочи: плотный холодный воздух, запах, строгая плитка на полу, ряды стальных ящиков вдоль стены. Между ящиками — аккуратная табличка с изящной надписью: «Ноги вперед. Бирка с фамилией у головы».