— Ага. Мне чертовски неприятно признаваться тебе, что без посторонней помощи я на следующий уровень не поднимусь. Так что, приятель, прекрати мои муки. Что говорит Имельда?
Оливия вырвала ладони из моих рук и вскинула голову, готовая защищать дитя.
На секунду синие глаза расширились; личико Холли сморщилось, она откинула голову и завизжала диким криком, полным чистой муки.
Он вдруг осунулся, лицо приобрело цвет мокрого картона.
— Если где-то и есть приятный момент, что вообще сомнительно, то не в этом.
— О чем болтаете? — спросил он, плюхаясь на свое место на верхней ступеньке.