— От пёс слышу, — на удивление понятно огрызнулся итальянец, влезая в башмаки. Пистоль он не убирал, прижимал к груди подбородком.
Охо-хо, вздохнул Ильша, нипочём нашей теляте волка не забодати. С мальчишки спроса нет, но Шкура вроде опытный, жизнью битый. Ни имени не спросил, ни что за человек, а повёл сразу к самому главному заговорному предводителю. Где вам, дурням сиволапым, с Преображёнкой управиться? На силу нужна сила, на хитрость хитрость, на злобу злоба.
После бритья, а особенно после поцелуя Никитин пошатывался, как пьяный. Смотрел на княжну так, словно ничего не понимал.
— Небось, не вырастешь, — еле выговорил Яшка. — Ой, уморила!
— Гори-ит! На Ильинке гори-ит! И в Пыжах! В Пыжа-ах!
На сестру можно рыкнуть, замахнуться — на время затыкается. А с пигалицей багрянородной что сделаешь?